Мы одолеем их! По ним ударим!
Сотрём их навсегда с лица Земли!!!
Раздавим, и растопчем, и зажарим,
И разотрём останки их в пыли!
Наполним шоколад волшебным ядом,
Набьём карманы липким шоколадом,
Отправим их, объевшихся, домой,
Пусть крепко спят под наш весёлый вой!
А утром эти дурни и дурёхи
Отправятся по школам, как всегда,
Конфеток наших доедая крохи,
И не вернутся больше никогда!
Ах! Бедной девочке становится так плохо!
Ох! Побледнела, сморщилась, пищит!
Глядит назад, а у неё, дурёхи,
Мышиный хвост под платьицем торчит!
Ах! Бедный мальчик, шёрсткою покрытый,
Кричит: «На помощь!» Но его друзья
О том же молят, горем все убиты,
Зато смеюсь и торжествую Я!
Вчерашний дылда, самый длинный в классе,
Становится всё меньше. Вместо ног
Четыре тонкие лапки... В общей массе
Мышей тебя не различить, сынок!
Нет больше школьников и школьниц. На полу
Толпа мышей, дерущихся за крошки...
Один учитель взялся за метлу,
Учительница — прыгает в окошко...
Но кто-то уже мчится в магазин,
Летит домой: «Скорее! Мышеловку!»
А кто-то сыр насаживает ловко...
Род человеческий в несчастиях един...
«Всех изловить! Очистить дом от скверны!» —
Шум, гам и крик... Не слышен писк мышей,
Молящих о пощаде. Взрослым, верно,
И не узнать вчерашних малышей
В созданьях серых... Радуясь, как дети,
Считают щёлканья смертельные и тут
И там, сметая на рассвете
Мышей несчастных! Горы их растут...
И радость ведьм растёт с минутой каждой!
А детских голосов уж не слыхать
По всей стране... Но нас всё мучит жажда:
Уничтожать! Скорей уничтожать!
Назавтра в школах тишина немая.
Учителя всё ждут и ждут детей...
Их нет как нет... А ведьмы пролетают
Над школой, полной трупами мышей...

Рецепт

Думаю, вы не забыли, что всё время, пока происходили эти события, я, как пленник, сидел за ширмой на коленках, буквально прилипнув к щёлочке в ширме. Мне казалось, что я сижу там целую вечность, а время совсем остановилось!

Самыми ужасными во всём этом были моя почти полная неподвижность и моё абсолютное безмолвие — ведь легчайший шорох с моей стороны грозил мне гибелью. И всё это время я пребывал в состоянии ужаса: ведь стоило одной из ведьм в последних рядах принюхаться получше, и я был бы обнаружен в тот же миг!

Я молился о спасении, вспоминая, сколько времени я не мылся и не умывался. Я уповал и на постоянное возбуждение аудитории: они кричали, шумели, аплодировали, в общем, были заняты только собой. Их волновало только происходящее в зале — рычащая на сцене Великая старшая ведьма, её проклятия и угрозы в адрес отдельных леди и грандиозный проект уничтожения английских детей. Похоже, им не приходило в голову принюхаться к тому, что их окружало. И вряд ли в своих мечтах (впрочем, не уверен, что ведьмы мечтают) они могли представить себя и ребёнка рядом, в одной комнате. Мне оставалось только быть тише своих мышек и молиться.

Наконец отвратительные вопли со сцены, означавшие, что Великая ведьма поёт, закончились. Аудитория зааплодировала и начала всячески безумствовать, изъявляя свой восторг. Они визжали:

— Браво! Блестяще! Чудесно! О Мудрая! Это гениально!

Некоторые заходили в своей мерзкой лести ещё дальше:

— О! Это победа! Это гениальный план! О гениальное средство «Создатель мышей»! Ха-ха-ха! Учителя сами возьмутся за уничтожение маленьких вонючек! А мы умываем руки! Нас никто не поймает!

— Нас никто не поймает! Ведьму поймать нельзя! — прогремело со сцены. — А теперь слушайте, слушайте все! Я открою вам план подготовки к воплощению «Формулы-86»!

И вдруг в зале раздались какие-то хрипы, вздохи, как будто бы кто-то задыхался. Гул многих голосов начал переходить в пронзительный всеобщий крик, затем в долгий испуганный визг. Ведьмы вскакивали со стульев, тыча когтистыми пальцами в сторону сцены:

— Смотрите, мыши! Она показывает нам свой план! Мудрая превратила в мышей двух детей! Вон они! Бегут!

Я глянул на сцену, и сердце моё оборвалось: там, вокруг длинной юбки Великой старшей ведьмы, носились две мышки. Но это были не полёвки, не обычные домашние мышки, они были беленькие. Конечно, я сразу узнал их, моих дорогих Вильяма и Мэри.

Аудитория в это время выла от восторга:

— Наша Предводительница показывает нам пример! Скорее за мышеловками! Бегом за сыром!

Но от меня не укрылось замешательство Великой: она уставилась на пол с явным изумлением, даже наклонилась, чтобы рассмотреть моих мышек получше. Потом неожиданно резко выпрямилась и гаркнула:

— Тихо!

Мгновенно наступила оглушительная тишина.

— Эти мыши — не моя работа, — объявила Великая старшая ведьма. — Это чьи-то ручные мыши! И наверняка в отеле живёт их хозяин, какой-нибудь мерзкий мальчишка!

Ведьмы в зале согласно закивали:

— Да, мальчишка, ведь девчонки боятся мышей! И тут они завыли, как весенние коты на крыше:

— Мальчишка, у-у-у! Мы его пристукнем! Мы его прихлопнем!

— Молчать! — снова гаркнула Великая ведьма со сцены, подняв руки. — Мы не должны привлекать к себе излишнее внимание. Помните, что в отеле мы — уважаемые дамы из Королевского общества за предотвращение жестокости к детям, не так ли? И избавиться от этого маленького, дурно пахнущего наглеца мы должны тихо-тихо, незаметно-пренезаметно.

«А ведь они говорят обо мне», — догадался я. Лоб мой покрылся испариной: я представил себе, как они вполне реально могут расправиться со мной. Под злорадные выкрики ведьм моему воображению представились ужасные картины, и на душе стало совсем муторно.

А между тем мои милые Вильям и Мэри продолжали носиться кругами возле ног Великой старшей ведьмы, которая явно вознамерилась как следует пнуть их. Она ловко подцепила бедного Вильяма острым носком туфельки и швырнула его высоко в воздух. Туда же полетела и его подружка.

«Ну и удар! — подумал я. — Вот кому надо бы играть в футбол!»

Мышки ударились о стену и, оглушённые, несколько минут валялись на полу, как мёртвые, а потом удрали.

— Слушайте внимательно! — раздался опять рык со сцены. — Слушайте и запоминайте рецепт приготовления моего коктейля «Формула-86 замедленного действия»! Итак, вот рецепт моего «Создателя мышей».

Лысые леди зашевелились, начали открывать дамские сумочки, доставая блокноты и авторучки.

— Прежде всего, — начала предводительница, — мне потребовался компонент, способный уменьшить детей до нужных размеров. Вы думаете, что это очень сложно? — ехидно спросила она.